Зелень, зелень. Зелень возле домов, на домах и в домах! Часто это выглядит как картинка в книжке.
На набережной Сухума стоит сооружение на сваях, бывшее некогда кафетерием. Над вторым этажом висит металлическое солнце с остатками зеркальной мозаики и дельфин без хвоста. О-оу, у нас бы давно спёрли на металлолом.
Дельфин, которого не пожалело ни время, ни война, это ещё полбеды. На втором этаже стоят стулья, сидят люди, висит вывеска. Кафе работает?! Кто б мог подумать. Никого не смущает?
Позже стало понятно: никого ничего не смущает. Ни флаг на пустующем выжженом здании правительства. Ни деревья на крышах трёхэтажек, где живые окна перемежаются с чёрными дырами заброшек. Ни осыпающиеся стены. Словом, смущение — это не абхазская черта.
В принципе, мне хватило трёх дней и нескольких диалогов с местными, чтобы понять, в чём тут дело. История, как с брошенными городами севера. Пришли, значит, люди, которых не просили, построили то, о чём здесь не просили, и поддерживали это всё в соответствии с регламентами и порядками. А не стало СССР — не стало и порядков. Тут ещё и война.
Мы заехали в нетуристическую Гудауту. В основном здания всё-таки не сожжёные, а просто брошеные. Пули не могут довести до такого, только время. 25 лет.
Для нас жить в этом — ужас-ужас, неустроенность, тоска, страх. Для местных это… Это как взмах хорошенькой ручки молодой черноглазой абхазки: «Разруха? А, пфф, ну это да». Как бы и всё) Абхазка прожила в этих пейзажах всю сознательную жизнь, её можно понять. Но старый абхазец с добрыми глазами и лёгкой загадочной улыбкой сказал примерно то же самое. «Разруха… Да у нас так всегда было!» Не в этом, дескать, суть жизни. Ну да, может, мы не на том концентрируемся.
Они не любят об этом, не жалуются, никого не обвиняют и переводят тему.
Ну и вишенка на пироге мнений. «Мы всё ждём, вот русские к нам придут, и тогда всё появится: и безнал, и прочие чудеса». Это цитата 😂
.
Пока мы мечтаем о горном воздухе и прекрасных видах из окон, о море и о тепле, тут пустуют квартиры в высотках у подножия гор.
