Мы попали сюда с мистером Ф. Рассёк уздечку верхней губы, решили зашить. Там долгая и грустная история, но всё обошлось.
Отделений челюстно-лицевой хирургии два: чистое и второе. Мы в чистом, на 2 этаже. Всё неплохо, выход в холл в двух шагах, но в операционную и на осмотры тащиться надо в основное, на 8 этаж.
Я всё думаю, хорошо, что я не пошла на врача учиться. Попасть сюда работать было бы для меня катастрофой. Тогда я не знала этого, а сейчас понимаю. Система здравоохранения выглядит как полнейший беспредельный бардак, я бы так точно не смогла.
Компьютер в «приёмнике» выключился. Медсестра не может его включить, потому что там надо пароль знать. Пароли от самих же сотрудников, которые могут позвонить друг другу и всё выяснить.
Принимают нас. Оформляют документы. Мимоходом (тут всё мимоходом) всплывает вопрос: а Такого-то уже начали зашивать? Его отправили ждать в процедурный минут 20 назад. Приходят к выводу, что да, начали. Но решают уточнить. Медсестра звонит на сотовый кому-то: «ты там спустилась уже зашить рану Такому-то?.. Нет? Аа, тебе не сказали? Ну я говорю: надо спуститься зашить рану. И возьми заодно папку.,.» Если бы папка не понадобилась, сколько послушный Такой-то ещё сидел бы в процедурке, ожидая?
Твоя медсестра уходит со словами: вы тут подождите, я сейчас схожу за результатом анализа. И ты не знаешь: она вернётся, или её по сотовому перехватят и тоже отправят по другому поручению?
Тут много такого. Потрёпанный плакат » челябинцы, бойтесь гриппа!» Висит минимум год. Висел-висел, хоп! — опять сгодился. Информашки о том, что в больнице с конца января карантин. Актуальны они или нет? Нет ответа.
Пропускной режим, но на любой этаж можно легко проникнуть через «приёмник»: скажи, что у тебя глаз болит и заходи куда хочешь (а вот с официальным пропуском — только через второй этаж, через приёмник почему-то нельзя). А переоденешься если — то можешь и жить тут несколько дней. На входе охранники сидят, трындят. У них ничего не спросишь, они не знают. Да и не обязаны. Зато пропускают всех, кто понаглее. Толку от них? Убрать бы, посадить сотрудника, который всё знает: куда идти, к кому, с какими документами, где их взять. Но это невозможно: нет такого человека, который бы это всё знал.
Где врач, а где медсестра, не разобрать. Все ходят загадочные и строгие, не спросишь ничего: они заранее держат наготове ершистые иголки, чтобы отвечать надоедливым наглым пациентам. Я не наглая, ко всем с уважением, и на мне отыгрываются вдвойне. Всегда с ухмылкой: ну как, мол, вы этого не знали, разумеется, всё вот так. Не знала, потому что тут всё по-разному даже в разных отделениях, не то что от больницы к больнице правила меняются. А я в них обычно не лежу.
Лежим на втором, перевязки на 8, к нам врач даже не приходит (а мы не знали. Мы всей палатой всё хотели увидеть утренний и вечерний обход доктора с досье на каждого пациента). Не дождались на перевязке нашего лечащего врача. Он должен был отпустить нас домой. Ждали-ждали в отделении на 2 этаже, нету и нету. Пошли искать на 8 этаж, чтобы спросить про выписку. Он говорит нам, что рано, что он только что заменил прописанные ранее болезненные уколы на сироп. Мы не ставили уколы, поэтому не можем оценить сей жест доброй воли. Нам был назначен ибупрофен в количестве 5 мл, и только он. Прихожу к медсестре: где НАШИ антибиотики?! А она: вам не назначено, вас врач перепутал с другим пациентом…
В «приёмнике» вообще находиться невозможно, там воздух густой от горя и страха. Приезжает пациент на каталке, а с ним 5 родственников, все стоят в холле с заплаканными белыми лицами. И ждут. Им сказали: подождите не заходите, не нойте, не торопите, молчите. Каждого хочется обнять, прокричать: всё будет хорошо!!! Идёшь мимо. Не положено. Что им от твоих слов, у них беда, без беды сюда не ходят.
Больничные коридоры отдельная тема: тут и там перекрыто, иной раз чтобы добраться до отделения, надо три раза выйти из лифта и пройти по коридору.
Здесь есть порядки, но они настолько прогнулись под давлением внешнего мира, что их трудно понять. Если карантин, почему ходят кто в чём по больнице, иногда даже без бахил. Почему одним что-то можно, а другим это же самое нельзя. Потому что не пойман — не вор, вот главное правило. То, что раньше называлось «место для курения», сейчас именуется «о вреде курения» и «пациент, помни, ты подписал информашку о запрете». Такие места неизбывны, легенды о них ходят от пациента к пациенту. А вот душ на ночь закрыт на замок.
Больше всего меня напрягает тайна твоего здоровья. Я не понимаю, о чём у кого можно спрашивать. Не представляю, что все медсёстры могут быть осведомлены о твоей ситуации, это же физически невозможно. А вычислить знающих нереально. Так и лежим, ориентируемся на себя. Пьём лекарства, прописанные «на воле» и принесённые из дома, хотя никто не ответил внятно, можно или нет. Смотрим за состоянием.
Но персонал ЧЛХ прекрасный. Медсёстры добрые, весёлые, чуткие! Еды полно, а с ребёнком вон ещё кефир с творогом выдают, и меню детское повкуснее взрослого. Ну и больница — она как поезд. Если компашка в купе подобралась хорошая, так не хочется и расходиться. Где б я ещё про аквариумы, цихлид и характер таксы поговорила, как не в больнице-то. Родственную душу встретила, душееевно.
Выздоравливаем.
